Нолик-тексты/Skunges Freedag

Skunges Freedag (be vain af Normandiske folkrie)	Чертова пятница (по мотивам нормандской народной сказки)
Dat var dat het lief her leven en man att lustige veld on hie var benaamt Perke Schelm.	Жил-был на свете один человек по имени Перке Шельм.
Dat var dat het lief hie, lief, on vaere hom levend opna genaarden on freu, ma het taecken en skunge ae voen te kommen na her boend.	Жил он себе, жил, и жил бы он себе спокойно и весело, за вот только повадился черт к нему на двор ходить.
Zie, het var de skunge komt i nighetet, staagt ae houstur be en lag on benigt te fugemaaken.	Придет черт ночью, дверь поленом подопрет и давай хулиганить.
Het saamt ae toumourd munge hounne, oversloeudt ae smussekloumpen aan vaterbjarle, troobt ae ross nag agren. Forsist het var hie hvatt ae paar af gousen on de friedlig rount af.	Кур переполошит, грязи в бочку с водой набросает, коня в поле загонит. Напоследок прихватит пару гусей и убежит — доволен.
Omzien, skungen soals vielen essen, ma somals hie sestande somhou inge veel.	Понятное дело, чертям тоже кушать хочется, но как-то все же нехорошо он себя вел.
Dit taapte Perke bestend on hie besliet na verleren ae skunge ordeligt. Het taeck hie ae goude vegligte keel eenmaal i nighetet on se haent i shoop na huden.	В конце концов надоели Перке такие дела, и решил он черта проучить. Взял он однажды ночью хороший увесистый кол да и спрятался в сарае — сторожить
Som be sitt, snoor de skunge se houd fra. Hie vertiede inte deinen till blaaken houn, here vermaalt het raiste Perke fron hom som af niever behaend grootste keel.	Как водится, заявился вскоре черт. Не успел он потянуться к черной курице, как вдруг откуда ни возьмись — Перке перед ним, да с большущим колом в руках.
— Ah, taaken mig skungen! — het kant de skunge afsagen eenem be af ungevartning.	— Ах ты ж черт меня возьми! — только и сумел воскликнуть черт от неожиданности.
— So vag, dounde, du’r gefangen?! — het klaeg Perke be gefreitend on sveng be keel op.	— Ну что, дурень, попался?! — грозно воскликнул Перке и замахнулся колом.
— Varten, heer man, niet slag mig, dank! — het moeste de skunge.	— Подождите, господин мужик, не бейте меня! — взмолился черт.
— On vag skald te maaken du?	— А что прикажешь с тобой делать?
— Mo… mobeen ga af? — het fragte de skunge hoopliga.	— Может… может, я пойду? — спросил черт с надеждой.
— Ja, ig overslag dig nou baar, on ge dann, — het ansvoerde Perke.	— Вот сейчас поколочу тебя — тогда и пойдешь, — ответил Перке.
On atte: — Ze ig murd inte dig, omzien. — Ah, niet da dit, heer man, dank! — het roupte de skunge.	И добавил: — Если, конечно, я тебя не убью. — Ай, не надо! — заорал черт.
— Ben getaapt af dig, — Perke zaett. — In paste Middaget du har min beste gous afgebringen. I Mondaget du har min shoop lidtill overgebraent. In Freedaget du har min groennerie getrampt. Here, i Middaget du fliegte min ross na jarouga…	— Надоел ты мне, — сказал Перке. — В прошлую среду ты моего лучшего гуся утащил… В понедельник сарай мне чуть не спалил… В пятницу огород потоптал… Тут, в среду, коня в овраги загнал…
— Middaget?.. — het se vervounde de skunge. — Vag bedoot det «I Middaget»? Ja het zaett je dat ig… ae gous… i Middaget…	— В среду? — удивился черт. — Как, в среду? В среду же, вы сказали, я гуся…
— Soëften!.. — eenem het kant sagen Perke. Hie houd tra dat de skunge koent inte i veekesdagen on det slaagerman absette aanblick davag de kurste kont been gegint af dit.	— Эвона как!.. — только и смог произнести Перке. До него дошло, что черт совершенно не разбирается в днях недели, и хитрец тут же сообразил, какую выгоду можно из этого извлечь.
— Du’r soorlig foer mu, hornsterig, — het zaett hie, aften paar minuten. — Zie, ja vag du maak aen overhoudlig be rigt af toun… Veel, het smoul du minne hounkene… Veel, het flieg du min ross, ma t’is gezount foer hom — ja hi’r gelangesteet ans…	— Жаль мне тебя, рогатый, — сказал он, подумав пару минут. — Ведь в сущности-то, ну что такого ты делаешь… Ну курочек моих тревожишь… Ну коня погоняешь малость, так ему ж только польза — застоялся совсем…
— Ja, disso! — het begann de skunge te necken freu, skelkelugend ae keel: hee, of skerk inte de man.	— Ага! Ага! — радостно закивал черт, косясь на кол: а не шутит ли мужик.
— Veel, ja, — het zaett Perke. — Here, ig dink… Vie konen maaken sodat du vil bÿn soot on ig skaal inte i harm. Skaal vie haven en gevoerden gestelt?
— Gevoerden? — het erstaetten de skunge som en baansteen. Det voerd shalte gans verleedom. Nievig stelde somt gevoerden med hom, ingemaal.
— Gevoerden, — het neckte Perke. — Gefoel du ae hounnemutke? — Oh, ja, ja, velmeer! — de skunge ja sprang op.
— Veel. Taak vie maaken zousmaal. Ben beredd foer te aanhanden dig ae paar af minne gesamt blaaken hounkene be der foerste voerd… De skunge se belikte.
— Be der foerste voerd, — het dafoorde Perke. — Ja en dag aer absiegh, de dag ven der maegt, de skunge, moett kommen till man foer tribut.
De skunge overzo ae man unbetrootliga, ma den var serioos op tot.
— Dit dag genigt soëben aas de Skunges Freedag. — Ah, du skunge! — het klaeg de skunge vig nieven hoerde suck dag abt, fra geburen. «Zie, moet der salig!» — het denk hie. <…>